Оркестр musicAeterna

Описание

Новая симфоническая программа оркестра musicAeterna посвящена образу Италии в творчестве Петра Ильича Чайковского. Как всякий путешественник, он стремился сбежать от русской зимы в теплую Италию, и ему это не раз удавалось. В 1880 году он встретил новый год в Риме. Впечатления от «вечного города» и римского карнавала вылились в «Итальянское каприччио» — блестящую оркестровую пьесу, которой сам композитор предрекал большое будущее: «...У меня уже готова в первой редакции итальянская фантазия на народные темы, которой, мне кажется, можно предсказать розовое будущее. Она будет иметь эффект благодаря некоторым очаровательным темам, которые я частично выбрал из антологий, а частично услышал на улицах своими ушами».

Произведения, окружающие «Итальянское каприччио» в концерте musicAeterna, связаны с Италией более опосредованно — и более тонко. Еще в 1869 году Милий Балакирев предложил Чайковскому сочинить оркестровую фантазию по мотивам «Ромео и Джульетты» Шекспира. На протяжении последовавших десяти лет композитор сделал три редакции этого программного произведения, а в конце жизни вознамерился написать оперу на вечный сюжет о трагической любви двух веронцев. Сохранился эскиз дуэта Ромео и Джульетты (законченный Сергеем Танеевым), в основе которого лежит запоминающаяся тема любви из увертюры-фантазии.

В 1876 году Чайковский обратился к другому классическому сюжету, почерпнутому в «Божественной комедии» Данте: «Франческа да Римини» задумывалась как опера, но превратилась в программную симфоническую фантазию. Оркестровое изображение адских вихрей и стонов грешников увенчивается еще одним гимном возвышенной любви — в «Рассказе Франчески», центральном разделе произведения. 

Так, обращаясь к итальянским литературным сюжетам, Чайковский вычленяет в них то, что составляет сердцевину романтического мифа об Италии. В его музыке эта страна предстает не только реальной территорией на карте мира, но и пространством фантазии и свободных чувств, где над истинной любовью не властны ни вековая человеческая вражда, ни силы ада.